Чего не знали папарацци - Страница 20

– А потом ты встречалась со звездой футбола. – Увидев, как Лиза морщит нос, он рассмеялся. – Было так плохо?

– Только, как говорится, не для записи. Мы с Анри просто заключили взаимовыгодное соглашение, ничего более.

Он смутился.

– И в чем заключалось ваше соглашение?

– Ему нужна была подружка, а мне – стиль жизни, который он мне обеспечивал, – выпалила она, проверяя его реакцию.

– Не понимаю… – Он плотно сжал губы и еще больше насупился.

Она пожала плечами, как будто его мнение ничего для нее не значило, но на самом деле ей очень не хотелось, чтобы он думал о ней плохо.

– Наше соглашение было взаимовыгодным, а больше никому ничего и знать не нужно.

Он поморщился так, словно она дала ему пощечину.

– Надеюсь, в своей книге ты скажешь гораздо больше, чем мне сейчас.

– Моя биография будет исчерпывающей.

Он продолжал смотреть на нее так, будто у него на глазах она из ангела превратилась в исчадие ада, и ей стало неуютно под его пристальным взглядом. Неловкая тишина затянулась, и она указала на кучу бумаг на столе, спросив:

– Так мы будем обсуждать маркетинговый план?

– Да, – ответил он, продолжая хмуриться, разложил документы перед собой и взял ручку, – у меня есть несколько идей, но сначала мне хотелось бы услышать твои предложения.

Пока Лиза детально расписывала свои идеи – от проведения широкомасштабной рекламной кампании на популярных веб-сайтах до еженедельного бонуса для подписчиков в виде публикации отдельных глав ее книги на сайте издательства, – Уэйд думал о том, как он мог так ошибаться в ней.

Может быть, во всем виновата смена часовых поясов после долгого перелета. Та живая и полная энергии девушка, с которой он совсем недавно провел ночь, не могла быть холодной и расчетливой стервой, готовой встречаться с кем-то по «взаимовыгодному соглашению».

За время своих путешествий он встречал много корыстных молоденьких женщин с пожилыми мужчинами. К чему далеко ходить, взять хотя бы Бабз и его отца… Так почему же мысль о том, что Лиза могла встречаться с каким-то типом ради стиля жизни, была ему так неприятна?

– О чем ты думаешь?

Он вздрогнул от неожиданности.

– Извини, я все еще обдумывал твою идею с Твиттером. А о чем ты спросила?

Хорошо выкрутился, но по тому, как у нее сузились глаза, он понял, что она ему не поверила.

– Поскольку за три месяца до выхода биографии мы выпускаем электронные версии книг о спортсменах, почему бы нам в конце каждой из них не опубликовать отрывок из моей биографии?

– Неплохо придумано!

Она в самом деле выдвигала здравые предложения; ему это нравилось. Как жаль, что обо всем остальном он не мог сказать то же самое.

– Тебе нравится ярлык «Переходящая подружка спортсменов»?

Она застыла от изумления.

– Довольно неожиданно…

Он пожал плечами, делая вид, что ее ответ его совсем не интересует, хотя на самом деле он пытался понять, что ею движет.

Она сидела напротив; уловив идущий от нее нежный розовый аромат, он вспомнил о ночи в его номере и понял, что хочет разгадать Лизу Литгоу. Какая она на самом деле?

Кто она – мягкая и нерешительная женщина, с которой он познакомился на приеме, а потом провел незабываемую ночь, или алчная пустышка, готовая на все, лишь бы продолжать вести удобный образ жизни?

– Назовем это любопытством издателя, – сказал он, с сожалением понимая, что ее ответы значат для него намного больше, чем он хотел показать.

– Как меня только не называли в прессе! «Переходящая подружка» – еще самое мягкое определение, – без выражения ответила она. Он понял, что ей часто приходилось отвечать на этот вопрос, и разозлился. Ведь он хочет понять, какая Лиза на самом деле!

– Ну и как же ты справлялась?

– Что поделаешь, во всем есть свои достоинства и недостатки, – ответила она, испуганно косясь на свои записи. Судя по всему, говорить о делах ей было приятнее, чем о своей личной жизни.

Очень жаль… Ему хотелось получше узнать о последней надежде издательства. Чем больше они говорили, тем больше он укреплялся во мнении, что за ее скрытностью – не просто желание иметь хоть немного личного пространства.

Он не мог сказать, что именно его настораживает. Может быть, ее уклончивость, манера отводить взгляд и заученные ответы, слишком выверенные и гладкие…

Какой бы странной ни выглядела его подозрительность, но от Лизы зависит судьба отцовского издательства. Кроме того, он вложил в издание ее биографии триста тысяч из собственного кармана. Книга непременно должна стать блокбастером, но пока взвешенные и осторожные ответы Лизы совсем не вдохновляли его.

– Ты так и не объяснила, почему все издательства Мельбурна охотятся за историей твоей жизни, – сказал он, решив атаковать ее вопросами до тех пор, пока она не сдастся и не скажет правду.

– А ты разве не знаешь?

– Что я должен знать?

– Я переспала со всеми игроками сборной Австралии по футболу, – с невозмутимым видом ответила Лиза, – и Англии тоже.

Он рассмеялся:

– Насчет сборной Англии не верю, иначе наверняка прочел бы об этом в Лондоне.

– Очень жаль, что в Англии о моих выходках еще неизвестно. – В ее голосе послышались обвиняющие нотки. – Чего ты от меня добиваешься? Чтобы я рассказала, как танцевала голой на финале чемпионата? Что в одну прекрасную ночь я залучила к себе половину сборной и группу поддержки? – Сообразив, что говорит слишком громко, она понизила голос, и Уэйд невольно почувствовал себя виноватым. Пожалуй, он слишком давит на нее! – Честно? Я понятия не имею, почему моя биография так всех интересует, может, потому, что я до сих пор никому все целиком не рассказывала. – Она подняла руки вверх ладонями, словно желая показать, что у нее нет козырей в рукаве. – Много лет я очень сдержанно вела себя во время интервью. Просила заранее присылать вопросы, сама решала, кому давать интервью, а кому нет. Может быть, поэтому моя биография кажется всем такой таинственной? И не забывай, я действительно встречалась с двумя нашими спортивными звездами первой величины. Нет ничего удивительного в том, что публика задается вопросами: «Почему именно она?», «Что в ней такого особенного?».